http://andrei-naliotov.livejournal.com/63941.html
Предыдущие записи обо всём путешествии по Абхазии можно найти по тегу: Абхазия
Фото: Дарья Масленикова
Здесь нас встретил брат Адам, очень дружелюбный и разговорчивый монах. Мы задавали вопросы об абхазской церкви, и брат Адам охотно отвечал. Собственно, из его ответов было ясно, что Церковь в Абхазии находится в страшном запустении. Здесь нет своего епископа, рукополагаться священники ездят в Майкоп. Церковь Абхазии держалась на грузинских священниках, которые во время войны ушли (именно так сказал брат Адам – «ушли», хотя что стоит за этим «ушли», можно догадаться).
Всего в монастыре св. Иоанна Златоуста - два монаха; кроме брата Адама ещё был иеромонах Нектарий, которого я так и не сфотографировал.
Брат Адам открывает дверь храма, мы входим, и вот - одна из мировых христианских святынь - саркофаг, в котором был погребён св. Иоанн Златоуст, будучи в изгнании служивший здесь и отошедший ко Господу с последними своими словами: "Слава Богу за всё!" Тело св. Иоанна Златоуста хранилось в этом саркофаге тридцать лет, после чего с почестями было перенесено в Константинополь. Здесь, в отрезанном от мира храме, у стены с громадной трещиной, стоит эта драгоценная святыня.
Каманы тесно связаны и со св. Иоанном Крестителем. Недалеко от монастыря, высоко в горах, - место обретения главы св. Иоанна Предтечи, которую прятали здесь от римлян. На следующее утро мы туда поднимемся. У алтаря храма – икона и барельеф главы св. Иоанна Крестителя.
Икона св. мученика Василиска.
Центральный алтарь храма.
Слушать брата Адама было одно удовольствие. Вот то, что успел записать за ним:
Брат Адам: «В июне здесь без остановки шли дожди. И я взмолился: - Господи, прекрати эти дожди, дай солнце, а то даже в речке купаться невозможно! Семь дней молился, по десять минут в день, но очень сильно. И на восьмой день – солнце, и с тех пор – ни одного дождя. Но наступила засуха». На вопрос, почему не молится о прекращении засухи и о дожде, брат Адам ответил: «В обратную сторону молиться пока никак не могу – Господь к этому не подвигает». И добавил, что в соседней долине дожди, между тем, идут. А здесь – даже мёда нет из-за засухи.
Брат Адам: «Вот уже дней десять с источника таскают икону святого Василиска, а девушка-паломница сфотографировала воду в источнике, и на снимке оказалось изображение святого, причём такое объёмное, что создаётся ощущение, что это живой человек, прямо на снимке живой. Сейчас эти снимки повезли в Новый Афон как свидетельство!»
Брат Адам: «Тут буйволица ходит, Матильда. Просьба к ней не подходить, забодать может, - указывает на дверь, - Это она дверь таранила. Привыкла, что все её подкармливают, пока двадцать буханок хлеба не съест, не успокоится. Что поделаешь – животное, то есть извилина только на живот работает».В монастыре жил и этот пёс по имени Волча (моя крёстная, только что вернувшаяся оттуда, сказала, что Волча изчез). По утверждению брата Адама, Волча – наполовину собака, наполовину волк. Шерсть у Волчи необычная на ощупь, не по-собачьи жёсткая и густая.
Здесь же, у монастыря, в первый (и в последний) раз встретили настоящего мусульманина. Ахмед решил, что мы террористы и хотим взорвать мост. Потом, извиняясь, преподнёс подарок – связку «горных баранок», которые оказались прокопченным домашним сыром. Ахмед со своей лошадью шёл из высокогорного села Псху, в монастыре он поужинал, но ночевать остался на улице, в стоге сена.
Утром, проснувшись, фотографирую кельи и трапезную.
Мужская келья, в которой я провёл ночь. На тумбочке у моей кровати, по совпадению, конечно, стояла икона св. Андрея Первозванного.
Женская келья.
Трапезная.
Вышел из монастырской кельи, и увидел у стен монастыря буйволов, о которых брат Адам говорил накануне вечером. Кто из них Матильда, я так и не узнал - буйволы ушли почти сразу.
Прощальный снимок монастыря.
И мы пошли в горы, к месту обретения главы св. Иоанна Предтечи.
Продолжение следует
